...ты, не склоняя головы, смотрела в прорезь синевы и продолжала путь.
Слезы текут по щекам ручьями. Стою на краю сцены. Я поймала твой взгляд. Держу его. Не отпускаю. Не опускаю. Головы.
Заледеневшие руки теребят кружевной платочек.
Заставляю себя расправить плечи.
Выпрямится.
И заговорить.
- Я знаю, ты не слышишь меня. Я слишком маленькая. Меня почти не видно на фоне декораций. И голос мой так тих.
"Жила на свете принцесса,
И так тих был ее голос,
Что жизнь не услышала его"
Я говорила, что разучилась плакать. Но ты обучил меня этому искусству.
За каждый наш разговор я плачу по нескольку раз. И я не могу спрятать своих слез. Ты знаешь о них.
А ведь раньше у тебя не было привычки доводить меня до слез.
Ты перестал быть таким неимоверно добрым.
У тебя изменился голос.
Я перестала чувствовать то, что было раньше.
Хотя... Хотя я сама снова стала прежней.
Я играю для тебя. Но ты не видишь.
Я пою для тебя. Но ты не слышишь.
Я стараюсь верить, не смотря на то, что ты сейчас теряешь веру.
Как мне станцевать для тебя? Что сказать? Как спеть?
"Но ты ты ко мне все так же глух и нем"
Заледеневшие руки теребят кружевной платочек.
Заставляю себя расправить плечи.
Выпрямится.
И заговорить.
- Я знаю, ты не слышишь меня. Я слишком маленькая. Меня почти не видно на фоне декораций. И голос мой так тих.
"Жила на свете принцесса,
И так тих был ее голос,
Что жизнь не услышала его"
Я говорила, что разучилась плакать. Но ты обучил меня этому искусству.
За каждый наш разговор я плачу по нескольку раз. И я не могу спрятать своих слез. Ты знаешь о них.
А ведь раньше у тебя не было привычки доводить меня до слез.
Ты перестал быть таким неимоверно добрым.
У тебя изменился голос.
Я перестала чувствовать то, что было раньше.
Хотя... Хотя я сама снова стала прежней.
Я играю для тебя. Но ты не видишь.
Я пою для тебя. Но ты не слышишь.
Я стараюсь верить, не смотря на то, что ты сейчас теряешь веру.
Как мне станцевать для тебя? Что сказать? Как спеть?
"Но ты ты ко мне все так же глух и нем"