...ты, не склоняя головы, смотрела в прорезь синевы и продолжала путь.
Небольшой эскиз. В подарок лдному хорошему человеку.
Кронос.
Посвящается одноименному парню.
Спасибо за все, Вечный.
Солнце било в глаза слишком сильно, даже через плотно сжатые веки. Лежащий на больничной кровати, молодой человек решил все же победить на этот раз сияние дневного божества и медленно приоткрыл глаза. Солнце прорвалось сквозь завесу темных ресниц и резануло по глазам изо всей силы, ослепило и заставило еще плотнее закрыть глаза. И тут в его голове что-то взорвалось. Острая боль заставила сделать резкий вдох сквозь сжатые зубы. Парень потрогал затылок. Голова была перевязана. И в ней было непривычно пусто. Боль перекатывалась по ней как бильярдный шар, не находя себе преград и не зацепляя ничего... Послышался тихий шорох, и на лицо парня упала тень.
– Что, сильно болит? Извини, Гипнос слишком перестарался там, на крыше... Ты совсем отключился и рухнул вниз... А я не успел подхватить тебя.
Бильярдный шар боли, наконец, попал в лузу. Наступила тишина. Парень, не открывая глаз, представил себе картинку. Небольшая комнатка, залитая светом, медицинские приборы, тихо попискивающие в ритме его сердца, узкая кровать... И на быльце, у его ног сидит хрупкий юноша, одетый в короткий белоснежный хитон и золотые сандалии, с громадными серыми крыльями. Солнце играет на его длинных светлых волосах и красиво оттеняет его смуглую кожу. Лежащий глубоко вздохнул и открыл глаза.
– Долго же вы искали меня. Ты здесь, чтобы доставить к Громовержцу? Так чего ты ждешь?..
Крылатый засмеялся легко и совершенно беззаботно.
– Поспешу разочаровать. Зевс все-таки плюнул на тебя... С высоты самого Олимпа. Причем уже несколько столетий назад. Дело в том, что все наши устали искать тебя уже лет через двести после твоего ухода. Устали и перестали обращать внимание на вопли Зевса. А тому тоже скоро стало не до тебя. Недавно мама подняла вопрос о тебе на очередном пиру. Громовержец был уже порядком пьян, и она уговорила его выделить и на тебя нить и дать тебе имя. И тут он решил пошутить. Он назвал тебя Кроносом. Шутка вышла не ахти... Но всему Олимпу пришлось смеяться неделю. Вот так...
Юный бог внезапно прервал рассказ. Пока он говорил, он раскачивался на быльце, он смеялся и разглядывал того, что лежал перед ним. А тот внимательно слушал, смотря прямо перед собой.
– Значит, Никта так и не выдала меня...
Крылатый кивнул в ответ.
– На это я и надеялся... Передай ей спасибо от меня.
Повисла тишина. Бог помрачнел. Улыбки как и не бывало на его лице. Были только холодные черты юного лица. Он подобрал крылья. Темные глаза опустили тяжелый взгляд на лежащего. Тот поднял глаза на него.
– Да, Танатос, я не вернусь больше ни на Олимп, ни в Подземное царство.
Парень отвел глаза и уселся поудобнее. Он попытался расправить одеяло, которым был укрыт. С кровати, сверкнув золотом, слетела какая-то вещица. Звякнув об пол, она закатилась под одеяло. Оба юноши одновременно нагнулись к полу. Танатос поднял вещицу. Это была небольшая золотая лампадка. От которой тут же начала тянуться тоненькая струйка серого дыма. Лежащий засмеялся.
– Ты до сих пор таскаешь с собой эту гадость?..
Танатос обиженно нахмурился.
– Афина говорит, что если мы будем выглядеть не так, как люди нас представляют, то они перестанут верить в нас.
– О да, Афина как всегда права...
Теперь смеялись оба.
– Ладно, а теперь расскажи, что было после того, как я ушел...
– О, рассказ будет коротким. Небожители не долго волновались по поводу твоего побега. Конечно, сначала была паника. Аид перевернул свое царство вверх дном. Маму теребили, требовали, сказать, где ты. Она упиралась и даже пригрозила, что перестанет работать. Тогда ее оставили в покое. Хотели даже разбудить Кроноса... – тут рассказчик запнулся. – Теперь уже Кроноса старшего. Ведь Зевс подозревал, что ты все-таки побочный сын Кроноса... Но Гера с Афиной быстро отговорили Зевса...
Парни снова засмеялись.
– Вот... Потом всех снарядили на поиски... Гипнос старался больше всех. Он очень скучал по тебе. Как и Харон... Он серьезно тосковал по тебе. Даже стихи писать перестал на некоторое время... Дионис наведывался несколько раз к нему за новыми частушками, но уходил несолоно хлебавши. Но поисковая компания закончилась очень скоро. Я всегда говорил, что олимпийцы слишком легкомысленны. О тебе долго молчали. Конечно, потеряли того, о ком ничего не знали. Ты был серьезным проколом... И никто не знал, чего ожидать от тебя. Потому все ожидали подвоха. Но ты вел себя так тихо, что усыпил не хуже Гипноса, тревогу. А теперь... Теперь тебя совсем нечего бояться. Тебя сделали смертным... – Танатос тяжело вздохнул. – Я был против, но мама сказала, что так будет лучше... Но!..
В его глазах зажглись хитрые огоньки. Эти огоньки всегда забавляли того, которого теперь звали Кроносом. А разве не забавно видеть озорство в глазах божества смерти?.. Танатос взял с пола сумку. И достал оттуда небольшую бутылочку и протянул ее другу.
– Это небольшой подарок от меня.
Он улыбаясь следил, как тот откупоривает бутылочку и принюхивается к содержимому.
– Да-да, это нектар... Я все-таки не хочу видеть, как ты покрываешься морщинами и дряхлеешь на глазах, братец.
– Ага, решил забрать меня на тот свет молодым.
Парень ухмыльнулся.
– Не дождешься. Не приду я за тобой. Считай, что я за твой побег без прощания мщу тебе...
– Ну... Тогда, твое здоровье, брат...
Это была просто дорога. Из одной пустоты в другую. Самая обычная дорога. Днем над ней горело солнце, нагревая серый асфальт, ночью над ней разливала свой свет луна и мерцали звезды. По ее краям стояли фонари. По ней проносились машины.
Вдоль дороги шел человек. Молодой или нет, понять было тяжело, его лицо скрывал ворот плаща. Хотя... молодость слишком растяжимое понятие...
Он шел чуть ссутулившись, подняв ворот плаща. Он всегда ходил так по жизни. Иногда он был тенью и пугал прохожих, иногда самым обычным человеком с необычными глазами. И этими глазами он так же пугал людей. В них не было безумия, в них не сверкали звезды. В них царила темнота. И это очень пугало людей. Ведь не каждый помнит и понимает, что именно в такой темноте начала жизнь наша Вселенная, в этой темноте обитали души людей до рождения, в этой темноте появляются самые прекрасные стихи и самые волшебные сказки.
Он шел не быстро и не медленно. Совершенно не так как ходят люди в этом мире. Он шел, а ветра пели и танцевали рядом с ним. Они то швыряли песок ему в глаза, то подталкивали в спину. А иногда один из них забирался ему под плащ и начинал щекотать его душу.
Он шел, смотря прямо перед собой, словно он видел перед собой цель. Ту к которой он шел. Видел просто своими глазами. А темнота в его глазах тихонько звенела...
Он шел.
Не по дороге.
А вдоль нее.
Кронос.
Посвящается одноименному парню.
Спасибо за все, Вечный.
Солнце било в глаза слишком сильно, даже через плотно сжатые веки. Лежащий на больничной кровати, молодой человек решил все же победить на этот раз сияние дневного божества и медленно приоткрыл глаза. Солнце прорвалось сквозь завесу темных ресниц и резануло по глазам изо всей силы, ослепило и заставило еще плотнее закрыть глаза. И тут в его голове что-то взорвалось. Острая боль заставила сделать резкий вдох сквозь сжатые зубы. Парень потрогал затылок. Голова была перевязана. И в ней было непривычно пусто. Боль перекатывалась по ней как бильярдный шар, не находя себе преград и не зацепляя ничего... Послышался тихий шорох, и на лицо парня упала тень.
– Что, сильно болит? Извини, Гипнос слишком перестарался там, на крыше... Ты совсем отключился и рухнул вниз... А я не успел подхватить тебя.
Бильярдный шар боли, наконец, попал в лузу. Наступила тишина. Парень, не открывая глаз, представил себе картинку. Небольшая комнатка, залитая светом, медицинские приборы, тихо попискивающие в ритме его сердца, узкая кровать... И на быльце, у его ног сидит хрупкий юноша, одетый в короткий белоснежный хитон и золотые сандалии, с громадными серыми крыльями. Солнце играет на его длинных светлых волосах и красиво оттеняет его смуглую кожу. Лежащий глубоко вздохнул и открыл глаза.
– Долго же вы искали меня. Ты здесь, чтобы доставить к Громовержцу? Так чего ты ждешь?..
Крылатый засмеялся легко и совершенно беззаботно.
– Поспешу разочаровать. Зевс все-таки плюнул на тебя... С высоты самого Олимпа. Причем уже несколько столетий назад. Дело в том, что все наши устали искать тебя уже лет через двести после твоего ухода. Устали и перестали обращать внимание на вопли Зевса. А тому тоже скоро стало не до тебя. Недавно мама подняла вопрос о тебе на очередном пиру. Громовержец был уже порядком пьян, и она уговорила его выделить и на тебя нить и дать тебе имя. И тут он решил пошутить. Он назвал тебя Кроносом. Шутка вышла не ахти... Но всему Олимпу пришлось смеяться неделю. Вот так...
Юный бог внезапно прервал рассказ. Пока он говорил, он раскачивался на быльце, он смеялся и разглядывал того, что лежал перед ним. А тот внимательно слушал, смотря прямо перед собой.
– Значит, Никта так и не выдала меня...
Крылатый кивнул в ответ.
– На это я и надеялся... Передай ей спасибо от меня.
Повисла тишина. Бог помрачнел. Улыбки как и не бывало на его лице. Были только холодные черты юного лица. Он подобрал крылья. Темные глаза опустили тяжелый взгляд на лежащего. Тот поднял глаза на него.
– Да, Танатос, я не вернусь больше ни на Олимп, ни в Подземное царство.
Парень отвел глаза и уселся поудобнее. Он попытался расправить одеяло, которым был укрыт. С кровати, сверкнув золотом, слетела какая-то вещица. Звякнув об пол, она закатилась под одеяло. Оба юноши одновременно нагнулись к полу. Танатос поднял вещицу. Это была небольшая золотая лампадка. От которой тут же начала тянуться тоненькая струйка серого дыма. Лежащий засмеялся.
– Ты до сих пор таскаешь с собой эту гадость?..
Танатос обиженно нахмурился.
– Афина говорит, что если мы будем выглядеть не так, как люди нас представляют, то они перестанут верить в нас.
– О да, Афина как всегда права...
Теперь смеялись оба.
– Ладно, а теперь расскажи, что было после того, как я ушел...
– О, рассказ будет коротким. Небожители не долго волновались по поводу твоего побега. Конечно, сначала была паника. Аид перевернул свое царство вверх дном. Маму теребили, требовали, сказать, где ты. Она упиралась и даже пригрозила, что перестанет работать. Тогда ее оставили в покое. Хотели даже разбудить Кроноса... – тут рассказчик запнулся. – Теперь уже Кроноса старшего. Ведь Зевс подозревал, что ты все-таки побочный сын Кроноса... Но Гера с Афиной быстро отговорили Зевса...
Парни снова засмеялись.
– Вот... Потом всех снарядили на поиски... Гипнос старался больше всех. Он очень скучал по тебе. Как и Харон... Он серьезно тосковал по тебе. Даже стихи писать перестал на некоторое время... Дионис наведывался несколько раз к нему за новыми частушками, но уходил несолоно хлебавши. Но поисковая компания закончилась очень скоро. Я всегда говорил, что олимпийцы слишком легкомысленны. О тебе долго молчали. Конечно, потеряли того, о ком ничего не знали. Ты был серьезным проколом... И никто не знал, чего ожидать от тебя. Потому все ожидали подвоха. Но ты вел себя так тихо, что усыпил не хуже Гипноса, тревогу. А теперь... Теперь тебя совсем нечего бояться. Тебя сделали смертным... – Танатос тяжело вздохнул. – Я был против, но мама сказала, что так будет лучше... Но!..
В его глазах зажглись хитрые огоньки. Эти огоньки всегда забавляли того, которого теперь звали Кроносом. А разве не забавно видеть озорство в глазах божества смерти?.. Танатос взял с пола сумку. И достал оттуда небольшую бутылочку и протянул ее другу.
– Это небольшой подарок от меня.
Он улыбаясь следил, как тот откупоривает бутылочку и принюхивается к содержимому.
– Да-да, это нектар... Я все-таки не хочу видеть, как ты покрываешься морщинами и дряхлеешь на глазах, братец.
– Ага, решил забрать меня на тот свет молодым.
Парень ухмыльнулся.
– Не дождешься. Не приду я за тобой. Считай, что я за твой побег без прощания мщу тебе...
– Ну... Тогда, твое здоровье, брат...
Это была просто дорога. Из одной пустоты в другую. Самая обычная дорога. Днем над ней горело солнце, нагревая серый асфальт, ночью над ней разливала свой свет луна и мерцали звезды. По ее краям стояли фонари. По ней проносились машины.
Вдоль дороги шел человек. Молодой или нет, понять было тяжело, его лицо скрывал ворот плаща. Хотя... молодость слишком растяжимое понятие...
Он шел чуть ссутулившись, подняв ворот плаща. Он всегда ходил так по жизни. Иногда он был тенью и пугал прохожих, иногда самым обычным человеком с необычными глазами. И этими глазами он так же пугал людей. В них не было безумия, в них не сверкали звезды. В них царила темнота. И это очень пугало людей. Ведь не каждый помнит и понимает, что именно в такой темноте начала жизнь наша Вселенная, в этой темноте обитали души людей до рождения, в этой темноте появляются самые прекрасные стихи и самые волшебные сказки.
Он шел не быстро и не медленно. Совершенно не так как ходят люди в этом мире. Он шел, а ветра пели и танцевали рядом с ним. Они то швыряли песок ему в глаза, то подталкивали в спину. А иногда один из них забирался ему под плащ и начинал щекотать его душу.
Он шел, смотря прямо перед собой, словно он видел перед собой цель. Ту к которой он шел. Видел просто своими глазами. А темнота в его глазах тихонько звенела...
Он шел.
Не по дороге.
А вдоль нее.
-
-
14.01.2008 в 10:22-
-
14.01.2008 в 10:42